Сковородок не делаем. На оборонке затягивают гражданский пояс Проблема заказов гражданской продукции на военных предприятиях

Выпуск гражданской продукции на предприятиях ОПК / Фото: promtorg.volgograd.ru

Вряд ли кто-то возьмётся оспаривать факт: в последние годы отечественный оборонно-промышленный комплекс достиг серьёзных успехов. И дело не только в практически стопроцентном исполнении ГОЗ по результатам 2016 года. Главное достижение в том, что ОПК становится слаженным механизмом, не только работающим чётко и добросовестно, но и устроенным логично и с учётом стратегических перспектив.

Как это всегда бывает в динамичной среде, вслед за решением одного блока задач обязательно появляется другой. К 2020 году перевооружение армии будет в целом завершено, далее нужно будет только поддерживать соответствующий уровень. Предприятиям ОПК предстоит расширять выпуск продукции гражданского и двойного назначения: к 2025 году это должна быть треть, а к 2030 - как минимум половина объёма производства. Подразумевается, что это будет высокотехнологичная продукция, о выпуске сковородок и утюгов речь, разумеется, не идёт. Расширение продуктовой линейки – не самая простая управленческая задача даже с точки зрения организации производства. Но не стоит забывать, что произведённый продукт нужно ещё и продать – предприятиям ОПК предстоит «встроиться» в отечественную экономику в той части, которая их раньше не касалась. О том, что ждёт отечественную оборонку в ближайшей и отдалённой перспективе, – в материале profiok.com.

Постановка задач

Дмитрий Медведев провёл 27 февраля в Сочи круглый стол «Диверсификация оборонно-промышленного комплекса и региональное развитие – стратегия перемен». По понятным причинам значительная часть стенограммы не подлежит публикации. Однако основные задачи, которые глава правительства ставит перед отечественной оборонкой, доступны общественности.

Задач три. Первая – стирание грани между оборонным производством и инновационным предпринимательством. Иными словами, оборонка должна не только сама создавать инновации, но и использовать технологии и решения, которые уже появились, например, в гражданском сегменте. Инновации сейчас появляются повсюду, и за этим нужно следить и своевременно их внедрять, чтобы, как выразился Д. Медведев, не остаться на обочине.

Вторая задача – проанализировать потребности экономики и понять, чем занять высвобождаемые мощности поставщиков по ГОЗ.

Третья задача – перевести ОПК на современную бизнес-модель, адаптированную к потребностям не только внутреннего, но и международного рынка. «Сфера это, конечно, особая, тем не менее продукцию нужно продать», – считает премьер-министр.

Закон «О гособоронзаказе»: работа продолжается

Объёмы государственного оборонного заказа в ближайшие годы будут постепенно снижаться, но это вовсе не означает, что ГОЗ сходит на нет. По данным Минобороны, на текущий год на реализацию мероприятий в рамках ГОЗ выделят чуть меньше полутора триллионов рублей. Больше половины этой суммы пойдёт на закупки самых современных видов вооружений и военной техники. Напомним, что к лету 2017 года появится новая госпрограмма вооружений, рассчитанная на период с 2018 по 2025 год. Иными словами, работа в рамках ГОЗ продолжится. Это значит, что необходимо продолжать совершенствовать нормативную базу, связанную с выполнением гособоронзаказа.

Значимый нормативный акт, подготовленный коллегией Военно-промышленной комиссии РФ, был опубликован буквально на днях. Это постановление правительства РФ от 17 февраля 2017 года №208 «О государственном регулировании цен на продукцию, поставляемую по ГОЗ». Отныне государственный заказчик должен определять прогнозную цену на продукцию и использовать её для определения максимальной цены госконтракта. Если поставщик выбирается на конкурсной основе, то прогнозные цены необходимо получить как минимум от двух организаций. Если речь идёт о единственном поставщике, то цену всё равно будет определять не только заказчик: планируется участие исполнителя, отраслевого органа, а при необходимости – ФАС. В документе также содержатся меры по стимулированию предприятий к снижению издержек: фактическая прибыль отныне может превышать плановое значение, зафиксированное в госконтракте.

Предложения по корректировке закона №275-ФЗ «О государственном оборонном заказе» обсуждались 20 февраля в Госдуме на заседании Комиссии по развитию предприятий ОПК. Так, предприятия жалуются на необходимость для участников всей цепочки кооперации открывать спецсчета в уполномоченных банках. Когда в цепочке много звеньев, количество договоров и отчётных документов растёт лавинообразно. При этом компании, работающие на низших уровнях кооперации, вообще теряют заинтересованность к участию в ГОЗ. Поэтому наиболее значимые предлагаемые поправки касаются порядка открытия спецсчетов исполнителей ГОЗ. Также предлагается изменить порядок перечисления прибыли и денежных средств исполнителем при частичном исполнении контракта, изменить порядок компенсации собственных затрат компаний-исполнителей, пересмотреть объёмы штрафных санкций в отношении заказчика и исполнителя, поскольку сейчас ответственность предприятия никак не коррелирует с его полномочиями. Глава Комиссии по развитию предприятий ОПК, первый вице-президент Союзмаш РФ Владимир Гутенёв отметил, что предлагаемые поправки в закон №275-ФЗ будут оформлены в виде законопроекта.

Диверсификация: второе крыло для ОПК

Термин «диверсификация» в последнее время звучит применительно к ОПК так часто, что вопросов, казалось бы, быть уже не должно. Однако даже в среде, где все всё понимают, выступающие снова и снова повторяют: производство гражданской продукции – не самоцель, никаких параллелей с конверсией 1990-х проводить не надо, гражданское производство и производство продукции военного назначения нужно налаживать не вместо оборонного, а в дополнение к нему. При этом исключается деградация производства: сложнейшее оборудование, конечно же, не рассчитано на производство сковородок. Полное перепрофилирование предприятий отрасли тоже исключено: оборонные предприятия останутся оборонными предприятиями. Этот момент на совещании в Сочи вице-премьер Д. Рогозин подчеркнул особо: вопросы мобилизационной подготовки будут решаться «без размывания производственной специализации» предприятий ОПК – за счёт загрузки существующих мощностей схожей с технологической точки зрения гражданской продукцией. Д. Рогозин назвал такой подход «концепцией технологического реверса»: в случае необходимости предприятие сможет моментально вернуться к выпуску продукции для нужд обороны.

Второй аспект – необходимость достижения оборонкой, как сформулировал Д. Медведев, «разумного уровня рентабельности». Решив задачу переоснащения вооружённых сил, государство, конечно, не перестанет поддерживать оборонно-промышленный комплекс, но было бы неплохо, если бы оборонные предприятия могли зарабатывать и сами. Конечно, освоение и удержание зарубежных рынков, особенно рынков гражданской продукции, задача нетривиальная. К счастью, у нас очень большая страна – а значит, большой внутренний рынок. Если с освоением внешних рынков государство может помочь оборонке лишь ограниченным перечнем мер, то на внутреннем рынке инструментарий куда шире. Консолидированный заказ на гражданскую технику вполне может загрузить профильной работой оборонные предприятия: это могли бы быть заказы в сфере гражданского авиа- и судостроения, медицины, ТЭК и так далее.

Наконец, есть ещё один крайне важный фактор. В связи со снижением объёмов ГОЗ часто говорится о проблемах загрузки производственных мощностей, но думать надо не только о дорогих и умных станках, но и о людях! Д. Рогозин на совещании в Сочи привёл в пример ракетно-космическую отрасль, где занято четверть миллиона человек. Перед «Роскосмосом» стоит задача повышения производительности труда (мы заметно отстаём от зарубежных конкурентов), оптимизации загрузки предприятий и их модернизации. «А люди куда денутся? – озадачился Д. Рогозин. – Те, кто сейчас работает в отрасли, будут выброшены на какой-то пресловутый рынок?» По мнению вице-премьера, развёртывание производства гражданской продукции на таких предприятиях необходимо не только с экономической, но и с социальной точки зрения.

«Целью государственной политики диверсификации ОПК должно быть не перепрофилирование военной промышленности, а повышение её устойчивости за счёт диверсификации при безусловном поддержании технологий основного оборонного производства, кадрового потенциала, передового уровня НИОКР в рамках своей базовой специализации», – считает Д. Рогозин. По его мнению, разумное совмещение военного и гражданского производства позволит оборонным предприятиям и отрасли в целом «чётко опираться на два крыла».

Что зависит от государства?

По словам Д. Медведева, необходимо найти баланс между защитными мерами в отношении предприятий и необходимостью сохранения конкуренции. Премьер-министр считает, что помочь определить границы, в которых отечественного производителя надо поддерживать, а за которыми «приоткрывать рынок», должен в конечном счёте сам рынок – покупатели, эксперты и рыночные механизмы. При этом государство должно использовать механизмы поддержки – «во всяком случае до тех пор, пока наша ключевая ставка и эффективная кредитная ставка не приблизятся к оптимальному уровню» (Интересно, от чего это зависит, кто ответственный и сколько ждать? – profiok.com).

В условиях бюджетного дефицита уровень финансирования оборонной промышленности может вызывать неоднозначную реакцию у целого ряда экспертов. Что ж, своя правда у них есть: в России немало сфер, куда хорошо бы направить средства. Но позиция руководства страны формулируется недвусмысленно: даже после перевооружения армии к 2020 году государство не прекратит поддержку оборонных предприятий – в форме консолидированного госзаказа на гражданскую продукцию, в форме создания преференций для отечественных производителей или, как выразился Д. Рогозин, проведения «протекционистской политики в отношении определённой номенклатуры высокотехнологичной продукции».

На совещании в Сочи Д. Рогозин обратил внимание премьер-министра на новую роль торговых представительств РФ за рубежом. По мнению вице-премьера, торгпредства, которые сейчас находятся в ведении Минэкономразвития, следует передать Минпромторгу. Дело в том, что от этих органов сейчас требуется не столько экспертная оценка зарубежных рынков, сколько продвижение российской экспортной продукции, а это проще делать в непосредственной связке с промышленными корпорациями, подведомственными Минпромторгу. Д. Медведев на предложение отреагировал сдержанно: мол, дело не в ведомственной принадлежности, а в том, что ряд торгпредств работает нормально, «а некоторые спят». Тем не менее, по словам Д. Медведева, нужно не только готовить под себя ниши, но и «прошибать барьеры», субсидируя поставки и используя гарантийные механизмы.

Как говорилось выше, страна у нас большая, и у внутреннего рынка есть колоссальные потребности, удовлетворение многих из которых вполне по плечу предприятиям ОПК. Главное – своевременно узнать об этих потребностях, чтобы понять, чем тут может быть полезна оборонка. Д. Рогозин в очередной раз посетовал, что до недавнего времени медицинское оборудование в нашей стране не просто закупалось за рубежом, но ещё и приобреталось самостоятельно каждым регионом, то есть вообще без оптовых скидок. В этой сфере ситуация уже начала меняться: объём производства медицинских изделий вырос на 10 процентов, при этом доля отечественных изделий в суммарных закупках тоже выросла – правда, всего на полтора процента. На сегодня в России каждое пятое закупаемое медицинское изделие – отечественного производства, то есть основные потребности пока закрываются за счёт импорта.

ОПК может помочь закрыть потребности ТЭК, расширить производство цифровой оптики, создать национальный чип и национальный софт для внутреннего потребления, и для этого государство составило план консолидированных закупок, чтобы дать отрасли встать на ноги.

Правительство понимает, что высокотехнологичным предприятиям нужна кредитная поддержка. Частично этот вопрос решается за счёт госпрограмм и федеральных целевых программ, хотя, по выражению Д. Рогозина, их КПД не всегда высок.

Важно, что уже сейчас правительство формирует консолидированный заказ на гражданскую морскую технику. Недавно была создана Авиационная коллегия, которая будет заниматься аналогичными вопросами в сфере авиастроения. Есть и работает план гарантированных закупок российской гражданской микроэлектронной продукции.

Необходимо создать соответствующую правовую и нормативную базу, обеспечить интеграцию, хотя бы информационную, между гражданским и военным производством, избавиться от, говоря терминами Дмитрия Рогозина, «ведомственной и отраслевой изоляции», которая наносит вред трансферу технологий. По сути, создаётся новая большая отрасль – гибкая, готовая реагировать на изменения рынка, впитывать или создавать собственные инновации, находящейся на пике промышленной революции и постепенно размывающей барьер между военными и гражданскими научными исследованиями, военной и гражданской промышленностью.

Правил игры в этой отрасли у нас пока нет, сказал Д. Рогозин. Эти правила придётся создавать. А начинать, по мнению вице-премьера, с создания «правового, политического и волевого пространства» для развития оборонной промышленности, конечным итогом которого станет появление «глобально высококапитализированных, конкурентоспособных корпораций, нашедших и расширяющих своё место на мировом рынке».

МОСКВА, ЦЭРС
21

Объемы гособоронзаказа (ГОЗ) подходят к пиковым, далее они будут снижаться. В связи с этим возрастает важность конверсии модернизированных мощностей оборонки - переориентации на выпуск современной гражданской продукции. Но не все обстоятельства способствуют исполнению этого плана.

В связи с ростом военных расходов постоянно упоминают Госпрограмму вооружений на 2011-2020 годы (ГПВ-2020; 23 триллиона рублей, из них свыше 19 - для Минобороны), однако гораздо реже речь заходит о целевой программе развития оборонно-промышленного комплекса, в которую в тот же период планируется закачать до трех триллионов рублей.

Эти громадные инвестиции направляются на технологическое переоснащение производств, но с одним условием: развитие выпуска не только военной, но и конкурентоспособной гражданской продукции, то есть конверсия значительной части новых мощностей в гражданский сектор после окончания масштабных работ по ГОЗ.

Первые замечания на этот счет звучали еще на старте обеих программ в 2011 году, но повторялись скорее как мантры. Страна сводила бюджет с профицитом и не испытывала нужды в средствах, а основной задачей на тот момент было размещение и исполнение ГОЗ, а не то, что будет «после ГПВ».

Вновь словосочетание «конверсия оборонки» зазвучало осенью 2015 года, а весной 2016-го несколько раз повторялось на высоких уровнях, в том числе президентом Владимиром Путиным.

Вопрос не праздный: в 2016-2017 году проходит пик оборонных заказов, после чего закупки новых вооружений, несмотря на маячащую на горизонте «ГПВ-2025» (в нынешней версии, при предполагаемом старте с 2018 года, скорее «ГПВ-2028»), начнут неуклонно сокращаться, что незамедлительно отразится на военной промышленности.

Настало время заняться чем-то другим

Пресловутые сковородки, утюги и титановые лопаты на ракетных заводах - первое, с чего начинается демагогия противников конверсии, которая уже в начале 1980-х годов не имела альтернативы. Нет у нее альтернативы и сейчас.

В тот период предложения о перестройке хозяйства выдвигались изнутри советской системы управления экономикой - из профильных институтов. В частности, Юрий Яременко (один из руководителей ЦЭМИ, а с 1987 года - глава будущего Института народно-хозяйственного прогнозирования) предлагал опереться на конкурентные преимущества «оборонного перекоса» советской промышленности: высочайшую концентрацию современного оборудования, умение бережно работать с качественным сырьем, передовые технологические процессы и отлично подготовленные кадры.

Именно этот перекос в распределении качественных ресурсов, людей и технологий (а не валовое завышение военных расходов) создавал основные проблемы в советской экономике, обескровливая гражданские отрасли и порождая в них режим повышенного потребления ресурсов.

Опираясь на эти широко понимаемые «мощности», по мнению Яременко, при минимальных затратах в течение одной пятилетки можно было вывести на новые объемы и стандарты качества производство потребительских товаров длительного пользования (ТДП - бытовой техники, автомобилей, радиоэлектронной аппаратуры и т.п.), а также совершить рывок в выпуске современных строительных материалов. Последнее в том же проекте реформ предполагалось использовать для резкого наращивания инфраструктурного (дорожного в том числе), но главным образом - жилищного строительства, с постепенным переходом к свободной продаже жилья в условиях развитого госкредитования населения.

Речь шла не просто о выдаче побочной гражданской «нагрузки» оборонным заводам, а о масштабном перепрофилировании целых производств - с сохранением кадров и технологического уровня. Оборонка занималась выпуском гражданской техники и ранее, но делалось это по остаточному принципу, в первую очередь задания не желал брать директорат - из-за низкой доходности.

Парадоксально, но там, где руководство приборостроительных объединений само хотело (и могло по располагаемым возможностям) делать конкурентоспособную гражданскую технику, например радиоаппаратуру или звукоусилители, в том числе на экспорт в страны СЭВ и третьего мира, руководство главков и ЦК рубило эти инициативы, требуя сосредоточить ресурсы на оборонных задачах.

Предложения оставались невостребованными. Наращивать выпуск новых ТДП стали только в 1989-1990 годах, когда ситуация обострилась уже до предела и начался подспудный рост трудовых конфликтов на предприятиях оборонки, которым с 1988 года начали срезать ГОЗ. И, кстати, последнее поколение советской бытовой техники, выпускавшейся на оборонных заводах в рамках этой куцей программы до середины 1990-х годов, при несколько кондовом дизайне обладало неплохими потребительскими свойствами и завидной надежностью основных агрегатов. Хотя, конечно, сковородки запомнились больше.

Впрочем, делалось это непоследовательно и слишком поздно. Кроме того, основной массив производственных линий, высвободившихся от сокращающегося ГОЗ, был просто выведен в мобилизационные мощности вместо перепрофилирования. Впоследствии именно этот бесполезный с точки зрения потребительского сектора сегмент технологического оборудования станет целью номер один как при откровенном разворовывании основных фондов предприятий, так и при вынужденной оптимизации активов с целью сохранить хоть какие-то кадры и работающие производства.

Интеграция подходит к концу

Одним из важнейших факторов, влияющих и на исполнение ГОЗ, и на перспективы конверсии, является «холдингостроение»: активная интеграция оборонных предприятий в профильные холдинги. Сейчас более 60 процентов выпуска продукции военного назначения сосредоточено приблизительно в 60 интегрированных структурах.

В сущности, за этим процессом, начавшимся в середине 2000-х и пошедшим валом на рубеже 2010-х, не стояло ничего иного, кроме реализации предложений о приватизации, сформулированных в 1991-1992 годах группой экспертов, одним из лидеров которой был Александр Титкин (министр промышленности в этот период). Они сразу предлагали сохранить замкнутые производственные комплексы в отраслях, что дало бы на первом этапе от 500 до 700 самостоятельных хозяйственных единиц (государственных промышленных концернов), которые в дальнейшем можно было бы приватизировать путем продажи части пакетов стратегическим инвесторам и передачи около 10 процентов капитала трудовым коллективам.

С некоторыми специфическими нюансами это и есть тот самый процесс, что заново пошел в конце 2000-х годов, в основном под давлением «Ростеха» как главного оператора и бенефициара санации оборонки. При этом следует заметить, что аналогичные процессы в экспортно-ориентированных гражданских отраслях, раздробленных при приватизации (металлургия, химия), стартовали еще в 1998-1999 годах и направлялись частной инициативой.

Всей разницы с предложениями Титкина - от 15 до 20 потерянных лет, не считая утраты технологий, кадров и рынков. Кстати, оборонка, кроме своих инвалютных флагманов и получателей денег на немногочисленные стратегически важные НИОКР, все эти годы если не приватизировалась, то просто лежала на балансе государства, без единой стратегии и отраслевой политики (которую мог бы задать холдинг) превращаясь в персональные угодья менеджмента.

Однако решения о приватизации промышленности в 1990-е принимались не по экономическим соображениям, а по аппаратно-политическим. Реформаторская команда всерьез воспринимала директорский корпус (в том числе оборонный), набравший к 1980-м годам в СССР немалое влияние, как персональную угрозу своей власти. Предложения, которые продвигал Титкин, в некоторых особенностях реализации и были программой «красных директоров», стремившихся в числе прочего сохранить монопольный контроль над потоками ресурсов в экономике.

Попытка реформаторов устранить эту мощную, обеспеченную и сросшуюся с региональными властями силу привела к совершенно разрушительной схеме приватизации промышленности изолированными предприятиями под лозунгом неизбежности быстрого обратного восстановления технологических цепочек в «рыночно обоснованных» отраслях. Только после того как транзит власти окончился, настало время заняться промышленностью.

На данном этапе, впрочем, как отмечают отраслевые эксперты, эффект роста от интеграции исчерпан: активы расчищены от долгов, производственные цепочки в основном восстановлены или выстроены заново. Крупные структуры переходят к органическому росту, и здесь ключевую роль как раз и должна сыграть диверсификация выпускаемой продукции, а не фокусирование на оборонном бюджете.

Централизованная сборка промышленности в холдинги здесь способна дать двоякий эффект. С одной стороны, при должной рыночной мотивации менеджмента это упростит и ускорит конверсию производств и освоение новых видов гражданской продукции. По целому ряду направлений, в числе которых новые конструкционные материалы (керамики и композиты, в частности), медицинская техника и автоматизированные системы управления, это уже происходит.

С другой стороны, отсутствие такой мотивации автоматически делает холдинги штабами будущего саботажа конверсии, сопряженного с лоббированием высоких военных расходов вне зависимости от реальных нужд обороны, с манипулированием общественным мнением при помощи активной «продажи угроз», от которых может спасти только рост ГОЗ.

Хотят они того или нет

Несмотря на регулярные рапорты о неуклонном росте доли гражданского производства на оборонных заводах, проблема диверсификации тем не менее остается острой.

Более того, уже сейчас есть масса примеров совершенно обратного поведения. Например, северодвинский «Севмаш», загруженный строительством атомоходов проекта 955 и 885 (сдача 15 лодок в рамках действующих планов до 2020 года, реалистично - до 2022-2023 годов), попросту отказался даже от тех гражданских заказов, которые на нем готовы были разместить. Речь шла о яхтах премиум-класса по частным заказам и шельфовых платформах для нефтегазового сектора. Он также отказался от участия в строительстве ПАТЭС (плавучей АЭС), проект был передан «Росатомом» на Балтзавод. На исполнение этих работ нет ни кадров, ни мощностей - все занято под ГОЗ, но самое главное - нет желания: прибыльность оборонных программ оказалась, как и в Советском Союзе, выше, а объем продаж гарантирован крупными долгосрочными контрактами с государством.

Подобная линия поведения узкоспециализированных монополистов оборонки тактически объяснима (ГОЗ нужно как-то сдавать), но стратегически легко приведет к тому, что к 2020-х годам мы услышим все ту же хорошо разученную в 1990-х песню о том, что денег нет, производство разваливается, кадры разбегаются, страну разворовали, жизнь не удалась.

При этом эрзацы бюджетного финансирования оборонка активно ищет уже сейчас. На текущий момент самые большие перспективы, помимо ограничений на закупку иностранного оборудования за госсчет при наличии отечественных аналогов, предоставляет аморфный процесс под названием «импортозамещение».

Пополнившее бюрократический сленг сановников (как «модернизация», а еще раньше «нанотехнологии») «импортозамещение» открывает широчайшие перспективы для конверсии без конверсии. Причиной этому являются нарастающие планы по государственному субсидированию создания импортозамещающих производств.

Подобная «конверсия бюджетных расходов», конечно, удобна всем и даже потенциально способна создавать существенную добавленную стоимость в промышленности. Однако остается вопрос, тот ли это процесс, которого ждет руководство страны, пообещав три триллиона рублей в обмен на гражданскую продукцию, и насколько оно готово продавливать существенно укрепившийся оборонный директорат, заставляя работать «под угрозой сковородки».

К концу года Минпромторг получит предложения по диверсификации предприятий, выпускающих боеприпасы, спецприборы и материалы для оборонки. После 2020 года объемы гособоронзаказа в России будут сокращены. В декабре 2013 года, в послании к Федеральному собранию, президент страны поручил ВПК продумать, как будут загружены после этого предприятия оборонки. Исследование, заказанное ведомством, понадобится для оценки возможности выхода заводов на новые рынки.

В декабре текущего года Минпромторг получит результаты анализа экономических показателей, конкурентных преимуществ и динамики развития предприятий оборонно-промышленного комплекса. О планах переориентации военных производств для гражданских нужд «Известиям» рассказали в департаменте промышленности, обычных вооружений и спецхимии Минпромторга.

При сокращении гособоронзаказа после 2020 года для предприятий будет перспективно военно-техническое сотрудничество с иностранными государствами, ремонт и модернизация вооружений и военной техники, производство гражданской продукции с использованием технологий и материалов двойного назначения. Речь может идти о производстве приборов, аппаратуры и техники для медицины, сельского хозяйства, научно-исследовательской деятельности, - сообщил собеседник в ведомстве.

В частности, ФКП «Государственный лазерный полигон «Радуга» (ЗАТО Радужный Владимирской области) запускает производство лазерных систем для медицины.

Речь идет о лазерно-оптических и оптико-электронных системах. На «Радуге» создается лазерный кластер, это направление развивается и в екатеринбургском холдинге «Швабе», - пояснили в Минпромторге.

На «Радуге» подтвердили информацию, пояснив, что создаваемый технопарк будет основан на принципах государственно-частного партнерства.

Другие направления гражданской деятельности оборонных заводов - выпуск охотничьего и спортивного вооружения. Как сообщили в Минпромторге, доли гражданской продукции будут увеличены на Тульском оружейном заводе, в концерне «Калашников», заводе «Молот» и Центральном конструкторском исследовательском бюро спортивно-охотничьего оружия.

Стрелковая отрасль ориентируется на расширение номенклатуры гражданского охотничьего и спортивного оружия. Сейчас соотношение импортного и отечественного оружия на российском рынке примерно 70х30, и это необходимо менять. Возможности предприятий ОПК могут помочь также и в станкостроении - всё, что связано с точной металлообработкой, инструментальным производством, - добавили в Минпромторге.

Радикально изменить пропорции гражданского и оборонного собирается Пермский пороховой завод.

В 2003 году соотношение военной и гражданской продукции у нас составляло 50х50, в 2012 году оно сместилось к 80х20, - отметил советник гендиректора предприятия Владимир Аликин. - Планируем к 2020 году вернуться к соотношению 50х50, еще через пять лет добиться 40х60. Мы будем заниматься биотехнологиями очистки воды.

По оценкам предприятия, до 2020 года госзаказы будут расти на 8% в год, после чего ожидается резкий спад. Поэтому завод планирует вернуться к освоенным в 1990-е годы совместно с немецкими инвесторами технологиям производства реагентов для очистки воды и интенсификации нефтедобычи.

В Минпромторге пояснили, что перепрофилирование предприятий ляжет на плечи самих заводов. Государство вложит средства только в производство вооружений.

Не все предприятия готовы осуществить переход на «гражданку». Так, Саранский механический завод, освоивший выпуск детских велосипедов «Конек-Горбунок», констатирует, что рынок занят китайской продукцией.

Мы сейчас выпускаем порядка 30% гражданской продукции. Из промышленной освоили прямоточный клапан, в планах - выпуск мембранного разделителя для измерения давления в трубопроводах. Минпромторг требует увеличить «гражданку», но рынок тех же велосипедов занят китайскими - они дешевле, и их больше, - сетуют на предприятии.

По подсчетам Минпромторга, сейчас соотношение выпуска гражданской и оборонной продукции на военных предприятиях в среднем составляет 25 к 75. В 2014 году объем оборонзаказа составит более 92 млрд рублей, на 12 млрд больше, чем в прошлом году - такие цифры озвучивал директор департамента промышленности обычных боеприпасов Минпромторга Константин Тарабрин на совещании в середине апреля.

По мнению первого зампредседателя комитета Госдумы по промышленности Владимира Гутенева, наиболее востребованными на «гражданке» окажутся авиастроительные и двигателестроительные предприятия, куда сложнее будет производителям боеприпасов и спецхимии.

У меня есть серьезные опасения, что мы столкнемся с кадровой проблемой - технологии есть, а прирост кадров в короткий срок обеспечить сложно, - добавил депутат. - Можно сделать упор на государственно-частное партнерство, но рентабельность в оборонке - 5–6%, на это не пойдет частный бизнес.

Директор Центра анализа мировой торговли оружием Игорь Коротченко отметил, что наиболее динамичный рост гражданской продукции показывают крупные холдинги. Небольшие предприятия более уязвимы в условиях рынка, признает эксперт.

Во всем мире ОПК диверсифицирует свой бизнес. 50% гражданских заказов обеспечивают устойчивость компании. У нас растет доля гражданской продукции в вертикально-интегрированных холдингах - «Алмаз-Антей», ОДК, ОАК. Мелкие структуры также стараются диверсифицироваться. Кто не сможет это сделать, того выбросят с рынка более успешные и инновационно-развитые компании, - подчеркнул Игорь Коротченко.

«Средства, которые мы выделяем на перевооружение армии и флота, на модернизацию оборонно-промышленного комплекса, как вы знаете, беспрецедентны, - говорил президент России Владимир Путин в послании Федеральному собранию 12 декабря 2012 года. - В ближайшее десятилетие предприятия ОПК страны будут полностью загружены заказами. Смогут обновить свою производственную базу, создать качественные рабочие места... Уже сейчас мы должны думать, как будут загружены предприятия ОПК после выполнения гособоронзаказа, после 2020 года. Нельзя допустить, чтобы эти предприятия оказались переразмеренными и невостребованными».

Пик заказов для оборонной отрасли придется на 2017 год, а далее их объем будет снижаться. Чтобы военные предприятия не оказались на грани разорения, в стране уже сейчас запускается конверсия военного производства в гражданское. Что нужно сделать, чтобы современную конверсию не постигла участь провальной конверсии 1980-х годов?

Поставщик боеприпасов и взрывчатки для Минобороны РФ – концерн «Техмаш» – представил недавно на выставке аппараты для приготовления кофе по-восточному и сушильную установку для овощей и фруктов. Плюс разработанные на базе НПО «Прибор» образцы мини-пивоваренных заводов. В арсенале «Техмаша» уже имеется гражданская продукция: мебель, самовары, «противорадиационные» шампуни, автоматизированные камеры хранения.

Это один из примеров так называемой конверсии, которая должна помочь российским военным предприятиям перейти на гражданские рельсы.

В ежегодном послании Федеральному собранию в декабре 2016 года президент Путин поставил задачу довести к 2025 году долю гражданской продукции до 30% от общего объема производства ОПК, а к 2030-му – до 50%.

Благодаря госпрограммам вооружения с 2007 года российский ОПК получил новый виток развития. Но оборонзаказ не вечен, а цикличен, и с каждым годом расходы на перевооружение будут снижаться. Максимальный объем заказа для оборонки должен прийтись на 2017 год.

Для оборонных предприятий это означает одно – им придется сокращать персонал и производство. Суть конверсии в том, чтобы использовать ресурсы, знания и технологии военных заводов для создания на их базе гражданской продукции. Тогда снижение оборонзаказа станет не таким серьезным ударом для военных предприятий.

В этом плане интересен опыт США и Китая. США проводили конверсию после Второй мировой войны, потом в 80-е годы (с 1984 по 1994 год). Подход был системный. Военные делились технологиями для гражданской отрасли. Правительственная комиссия изучила все военные заводы, и неконкурентоспособным дали дотации и закрыли.

Успеха достигли не все, а лишь те компании, которые сумели грамотно провести маркетинговое исследование для новой продукции, изучили рынки и не стали гнаться за быстрой прибылью.

Потому что для освоения продукции и завоевания рынка требовалось не один-два года, а пять-десять.

В Китае конверсией занялись в 70–80-х годах, и первые десятилетия она шла крайне медленно. Все военные министерства были рассекречены и при каждом были созданы свои торгово-промышленные корпорации. Например, Седьмое министерство стало министерством космической промышленности, и оно учредило корпорацию «Великая стена». Теперь это широко известная в мире China Great Wall Industry Corporation, которая производит и эксплуатирует коммерческие спутники Земли.

К середине 90-х годов более 1 млн человек – половина из личного состава сухопутных войск – на самом деле не являлись солдатами, а работали за станками в войсковых частях, которые, по сути, были обычными коммерческими фабриками. Они выпускали тогда львиную долю фотоаппаратов, велосипедов, микроавтобусов и т.д. Было рассекречено более 2,2 тыс. передовых научно-технических оборонных разработок для использования в гражданском секторе. К 1996 году предприятия китайского ВПК выпускали более 15 тыс. видов гражданской продукции, в основном направлявшейся на экспорт. К началу XXI века доля товаров гражданского назначения в валовой продукции оборонных предприятий достигла 80%.

Реформа ОПК в Китае продолжается и по сей день. Теперь они стараются использовать новейшие технологии при создании гражданской продукции так, чтобы при необходимости легко можно было трансформировать ее под военные нужды. Например, в судостроении. Об этом говорится в опубликованном недавно докладе экспертного совета председателя коллегии ВПК РФ «Диверсификация ОПК: как побеждать на гражданских рынках».

В советские годы наша страна тоже пережила несколько конверсий, не всегда удачных. В 80-х годах, например, оборонные предприятия заставляли производить сеялки или мебель, что вообще не имело никакого отношения к основному военному производству. После распада Cоветского Cоюза России достался избыточный ОПК, и тоже была запущена программа конверсии, однако она была скорее имитацией, чем реальностью.

Однако некоторые предприятия все же сумели еще в советское время перейти на гражданские рельсы. В госкорпорации «Ростех» приводят в пример завод им. Серго, который в начале XX века производил гильзы для артиллерийских снарядов. Однако еще в 1959 году здесь начали делать бытовые холодильники. Теперь под новой вывеской Pozis и после модернизации в 2000-х здесь производят современные винные шкафы и бытовые холодильники. И завод является лидером в стране по производству высокотехнологичных холодильников для хранения вакцин и плазмы крови.

Пример советской конверсии – завод Ижмаш, который после ВОВ стал специализироваться не только на производстве винтовок и автоматов, но и охотничьего и спортивного . После того как бывший Ижмаш попал в 2013 году в руки Ростеха и был переименован в концерн «Калашников», здесь начали производить также БЛА и с прошлого года катера и яхты. Для этого концерн приобрел акции Рыбинской судоверфи в 2016 году.

«НИИ прикладной химии», который изначально создавал пиротехнику и гранаты для военных нужд, в 60-е годы начал также заниматься производством гражданской продукции. Теперь НИИ знаменит своими профессиональными фейерверками, без которых не обходится ни один городской праздник, а также сигнальными и спасательными средствами.

Есть примеры и современной конверсии. Благодаря поддержке государства, например, растет доля гражданской продукции в авиационной сфере от сердца самолетов – двигателя, до глаз – авионики. Например, более 50% авионики на гражданский самолет MC-21 изготавливается на предприятиях Ростеха. Та же ситуация в судостроении и вертолетостроении.

Ряд предприятий строит планы по новой конверсии. В нижегородской области ЦНИИ «Буревестник» (производство артиллерийского вооружения) планирует наладить производство оборудования для автоматизированной сортировки и утилизации твердых бытовых отходов. На НИОКР такой техники будет потрачено 1,5 млрд рублей. Уже есть договоренности с инвесторами, в планах начать серийное производство в 2019 году.

Холдинг КРЭТ, который серийно выпускает, например, новейший бортовой комплекс обороны «Президент-С», создал недавно CardioMarker – компактный прибор для мониторинга состояния сердца и всего организма.

В производстве медицинской техники вообще преуспел Уральский оптико-механический завод, который входит в холдинг «Швабе».

Объемы поставок медтехники для перинатальных центров растут как на дрожжах: со 113 млн рублей в 2015 году до 1,13 млрд рублей в 2016 году.

«Швабе» занимает уже 50% отечественного рынка неонатального оборудования. Не говоря уже о производстве телескопов, театральных биноклей, наушников для геймеров и микрофонов для звукозаписывающих студий.

У Ростеха большие планы на входящие в корпорацию холдинги «Росэлектроника», «Швабе» и концерн «Автоматика», они составляют т.н. электронный кластер. На этих трех военных предприятиях собираются организовать производство гражданской продукции по пяти направлениям: промышленный интернет вещей, защищенные системы хранения данных, телемедицина, умный город и АСУ робототехники. Стратегия предполагает, что до 2025 года на этих предприятиях доля гражданской продукции в структуре выручки должна составить более 60%.

Предприятия ОПК также активно привлекаются для разработки комплектующих для нефтегазового оборудования, например, для создания подводно-добычных комплексов для Газпрома. Производители военной техники также намерены участвовать в создании оборудования для проведения геолого-разведывательных исследований на Арктическом шельфе и техники высокой проходимости. А на базе НПО «Сатурн» обещают наладить серийное производство газотурбинной установки большой мощности.

Однако первый вице-президент Российского союза инженеров Иван Андриевский считает, что по-настоящему успешных примеров конверсии все-таки не так много, как хотелось бы. «Успешность означает массовость и широкую узнаваемость, но некоторые военные предприятия под гражданской продукцией все еще понимают достаточно специфическую продукцию, которая не имеет отношения к повседневному быту граждан. Например, ОСК называет «гражданской продукцией» судна и ледоколы невоенного назначения, «Авитек» – кресла машиниста, ручные лебедки, автоматические поилки. В понятие гражданской продукции попадает также различная сувенирная продукция. Например, самовары «Техмаша». Концерт «Калашников», например, выпускает гражданскую продукцию, но это либо охотничьи ружья, либо сувенирные майки и ручки. Все это, безусловно, важные вещи, но понятие «гражданской продукции» стоило бы уточнить, чтобы не возникала подмена понятий. Когда выражение «мебель Техмаш» будет произноситься так же часто, как «мебель Икеа», можно будет говорить о реальных результатах», говорит Андриевский.

По его мнению, помимо «Техмаша», пример настоящей гражданской продукции дают предприятия «Швабе», выпускающие фотообъективы, театральные бинокли и бытовые телескопы, а также большой спектр медицинской техники. «Швабе» с его оптикой и медицинской техникой, которую используют и в России, и в Европе, как раз самый яркий пример, когда оборонные разработки были активно использованы в гражданской линейке, считает Андриевский. Неонатальное оборудование Уральского оптико-механического завода действительно сертифицировано в ЕС и активно туда экспортируется.

Директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Виктор Ивантер делит российские предприятия ОПК на три условные группы. Часть оборонных заводов производит такой военный продукт, который крайне сложно, а порой и невозможно приспособить к гражданской жизни. Например, ракетные системы или ядерный оружейный комплекс.

Другие предприятия уже работают не только на военных, но и для гражданки, потому что их продукция довольно легко переформатируется. Сюда относится Объединенная авиастроительная корпорация (ОАК), ОДК, ОСК, «Вертолеты России», концерн «Алмаз-Антей», «Швабе». Они самостоятельно или при поддержке государства наращивают долю гражданских самолетов, вертолетов, двигателей, судов, телекоммуникационного и медицинского оборудования. Доля гражданской продукции, как правило, уже составляет 25%.

Третья группа – самая многочисленная. На этих предприятиях ОПК доля гражданской продукции традиционно менее 10%. Провести диверсификацию можно, но сложно в силу больших затрат и серьезной работы. Для этих предприятий, в первую очередь, и создана финансовая система поддержки государством в рамках программы «Конверсия» (запущена этим летом).

Через Фонд развития промышленности военным заводам будут выдаваться кредиты всего под 1% в первые три года и под 5% в следующие годы. Российский экспортный центр будет помогать показывать продукцию на международных выставках, чтобы повышалась узнаваемость и открывалось экспортное окно. То есть старт конверсии при поддержке государства уже дан.

Однако существует еще много причин, почему конверсия не всегда оказывается удачной. Многие военные заводы порой сами мало внимания уделяют гражданской продукции или занимаются ею по остаточному принципу. «Предприятия обязали выпускать гражданскую продукцию по указке сверху, а не потому, что они хотят заработать на продажах населению и бизнесу. При таком отношении трудно добиться подлинной вовлеченности. Кроме того, ограничение накладывается существующими оборудованием и технологическими схемами», – считает Андриевский.

Еще одна важная проблема – военные не привлекают грамотных маркетологов и дизайнеров, которые могли бы помочь создавать продукты, пользующиеся широким спросом. «Гражданская продукция включает в себя важные понятия стиля и дизайна, а с этим у российских производителей всегда были проблемы», – говорит Андриевский.

Большая сложность создать в принципе конкурентный продукт. «В конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века предприятиям ОПК уже ставилась задача по выпуску гражданской продукции, они ее создавали, но ее стоимость была просто огромной, и потенциальные клиенты отказывались ее покупать», – напоминает заместитель генерального директора ИК «Финам» Ярослав Кабаков.

В Институте народнохозяйственного прогнозирования РАН, учитывая предыдущий опыт, предлагают попробовать в России развивать конверсию в виде создания независимого гражданского производства в кооперации с военным. Причем гражданское производство не обязательно должно быть создано на военных площадках, главное, чтобы оно стало заказчиком для оборонных заводов. Второй вариант конверсии – использовать предприятия ОПК как опытное производство для стартапов и малых инновационных предприятий.

В любом случае опыт других стран показывает, что для успешной конверсии, кроме финансов, необходимы терпение и время. За один год создать массовый и известный продукт невозможно. А отнимать ресурсы и людей от основной деятельности, что нужно делать уже сегодня, военные не всегда решаются.